Глава Трума

1. В начале сегодняшней недельной главы Торы три раза повторяется слово трума («приношение», имеется в виду «пожертвование»): «…пусть возьмут Мне приношение»; «от каждого человека, сердце которого пожелает того, пусть возьмут приношение для Меня»; «и вот приношения, которые вы будете принимать от них: золото, и серебро, и медь». Гмара разъясняет[1], что речь идет не об одном приношении, а о трех: половина шекеля («»бека» с головы»), которую должен был дать каждый еврей, из металла были затем отлиты подножия для балок Мишкана; половина шекеля («»бека» с головы»), которую должен был дать каждый еврей в кассу жертвенника для покупки животных для жертвоприношений за весь Израиль; приношение для строительства Мишкана и изготовления его утвари, его также должен был дать каждый еврей.

Между этими приношениями было различие. Те, что предназначались для покупки животных для жертвоприношений и для изготовления подножий для балок, имели четко установленную норму, одинаковую для всех евреев, — «»бека» с головы». Приношение же, которое шло на изготовление самого Мишкана и его утвари, не было нормировано: каждый давал столько, сколько хотел.

Возникает вопрос, почему приношение для покупки животных для жертвоприношений и приношение на изготовление подножий отличались от приношения на прочие нужды Мишкана?

2. То, что приношение для нужд покупки животных для жертвоприношений в размере «»бека» с головы» было равным для всех, понятно. Дело в том, что оно служило «для искупления душ ваших»[2] (как поясняет Раши, «потому что жертвоприношения предназначены для искупления»). В Иерусалимском Талмуде и в Мидраше сказано, что оно служило для искупления греха сооружения золотого тельца. Этот грех был всеобщим, он затронул не только тех, кто непосредственно принимал участие в создании золотого тельца и поклонялся ему, но даже колено Леви, которое не было замешано в этой истории. Более того, даже Моше-рабейну, которого вообще не было в лагере в то время и которому поэтому нельзя вменить в вину, что он мог бы воспротивиться и не сделал этого, — даже Моше-рабейну был затронут этим грехом. На это намекает Всевышний, сказав ему: «Иди вниз!»[3]. Мудрецы наши объясняют[4], что слова Всевышнего означали: «Спустись с уровня своего величия, которое было тебе дано только ради Израиля».

Таким образом, поскольку грех, связанный с золотым тельцом, был всеобщим грехом народа Израиля (который весь, до последнего человека пал с высоты святости, достигнутой при даровании Торы), исправление и искупление этого греха тоже должно было быть общим делом всего народа Израиля, в котором все евреи приняли бы равное участие.

3. Объясним это более обстоятельно. Известно, что грех создания золотого тельца и поклонения ему и грех, связанный с Древом познания добра и зла, — явления одного порядка. Из-за греха, связанного с Древом познания добра и зла, в мир проникла скверна, от которой во время дарования Торы евреи очистились, но которая вернулась из-за греха создания золотого тельца[5]. Следовательно, рассмотрев более пристально, в чем состоял грех, связанный с Древом познания добра и зла, мы сможем лучше понять как суть греха, связанного с золотым тельцом, так и суть дарования Торы.

В самом начале, сразу после сотворения мира, в нем царило совершенство[6] и Шхина находилась в этом, материальном мире, самом нижнем из всех сотворенных миров[7]. Но в результате греха первых людей «скверна спустилась в [этот] мир», и он перестал быть местом, где раскрывается Б-жественное. И хотя, как известно, «праотцы исполняли всю Тору раньше, чем она была дана», это не было связано с материальностью этого мира таким образом, чтобы духовное насыщало материю, а та становилась формой для проявления духовного. Наоборот, материальное и духовное были тогда так далеки одно от другого, что вообще не могли входить ни в какое соприкосновение, а тем более взаимодействие[8].

Результатом дарования Торы Израилю было исчезновение скверны, мир очистился, и поэтому через исполнение Торы и ее заповедей святость получила возможность проникать в материальные вещи, наполнять и освящать их, а материя получила возможность становиться формой для проявления Б-жественного в мире.

Грех создания золотого тельца и поклонения ему вернул в мир скверну греха, связанного с Древом познания добра и зла. Результат, достигнутый дарованием Торы, безусловно, не изменился из-за греха, связанного с золотым тельцом[9]. Об этом свидетельствует различие между евреями и неевреями, существующее и по сей день. У евреев Тора и заповеди и сегодня существуют в их материальных формах. Иначе говоря, у евреев Б-жественное соединяется с материальностью этого мира. Но, тем не менее, известная мера скверны осталась в мире, и она проявляет себя не только в отдельных людях, но и во всем мире в целом.

Для исправления последствий греха, связанного с золотым тельцом, Всевышний дал заповедь о пожертвовании половины шекеля. Об этом сказано так: «Это дадут»[10]. Слово «это» означает нечто открытое, ясное, непреложное. Как говорят мудрецы наши: «Каждый еврей показывает пальцем и говорит: «Это — мой Б-г!»»[11]. То есть, исполняя заповедь о половине шекеля и совершая жертвоприношения (а в наше время — произнося молитвы, которые «вместо жертвоприношений установлены»), уничтожают скверну и притягивают в мир Б-жественное откровение.

Вот почему и грех создания золотого тельца, и его исправление имеют всеобщий, вселенский характер.

4. Теперь станут понятны два положения, связанные с исполнением заповеди о пожертвовании половины шекеля.

Первое: человек отдает свои деньги — они становятся достоянием всего общества. Поэтому он обязан сделать это таким образом, чтобы деньги перестали быть его личным достоянием или общим достоянием нескольких компаньонов в одном деле и превратились в деньги, принадлежащие всему обществу.

Второе: на собранные половины шекеля покупали животных именно для общественных жертвоприношений.

Рамбам в предисловии к разделу «Кодашим» своего комментария к Мишне объясняет, что есть четыре вида жертвоприношений: общественные; личные; общественные, подобные личным; личные, подобные общественным.

Общественные жертвоприношения — это те, что должны быть совершены в определенное время и именно как жертвоприношения, совершаемые от имени всего народа Израиля. Например, жертвоприношения «тамид»[12] и «мусаф»[13]. Для личных жертвоприношений не установлено определенного времени, каждый отдельный человек совершает его только от своего имени. Общественное жертвоприношение, подобное личному, совершается от имени общества, но для него не установлено определенного времени. Таково, например, жертвоприношение «бык за упущение»[14]. И, наконец, личное жертвоприношение, подобное общественному, совершается от имени отдельного человека, но в точно установленный срок. Таково, например, жертвоприношение «песах».

Животные для жертвоприношений личных и личных, но подобных общественным, не покупали на деньги, собранные из половин шекелей.

Относительно общественных жертвоприношений, подобных личным, идет спор в Талмуде[15], а Галаха постановляет, что для них тоже не использовали приношение из половин шекелей. Эти деньги шли исключительно на жертвоприношения общественные, то есть на жертвоприношения за весь народ Израиля.

Внутренний смысл обоих этих положений заключается в следующем. Коль скоро приношение, состоящее из половин шекелей, является всеобщим делом, оно должно быть достоянием всего общества и использоваться только на те жертвоприношения, которые являются общественными в полном смысле слова.

5. Вышесказанное объясняет, почему приношение для жертвенника все давали поровну. Остается, однако, непонятным, почему в качестве приношения для отливки подножий балок каждый должен был дать именно «»бека» с головы».

Еще менее понятно, почему Тора разделяет приношение для отливки подножий и приношение для устройства Мишкана и изготовления его утвари. Ведь подножия балок — часть того же Мишкана, и получается, что оба приношения (для изготовления подножий и для строительства Мишкана) должны были быть объединены вместе (и отделены от приношения для жертвенника). Почему же Тора разъединяет их: в качестве приношения для Мишкана каждый давал столько, сколько хотел, а приношение для подножий — «бека» с головы?

6. Иерусалимский Талмуд видит в каждом упоминании слова трума («приношение») намек на то, для чего она предназначалась. А именно: «и возьмут Мне приношение» — это приношение для изготовления подножий; «возьмут приношение для Меня» — это приношение для жертвенника; «и вот приношения, которые вы будете принимать от них» — это приношение на устройство Мишкана.

На основании чего Талмуд дает такое истолкование? На основании того, что после слов «и вот приношения» сказано: «золото, и серебро, и медь» — то есть все материалы, которые были необходимы именно для устройства Мишкана и изготовления его утвари; «возьмут приношение для Меня»: «от каждого человека, сердце которого пожелает того» — намек на совершение жертвоприношений, для чего крайне важно уметь управлять своими мыслями и не допускать таких, из-за которых жертвоприношение может стать негодным[16].

Остается стих «…пусть возьмут Мне приношение», который намекает на третий вид приношения — для отливки подножий, и потому именно здесь сказано: «Мне».

На самом-то деле повеление «пусть возьмут Мне приношение» относится ко всем трем видам приношений, а в более глубоком плане — ко всей Торе и всем заповедям в целом. Об этом сказано в книге «Тания» от имени «Зогара»[17]: через изучение Торы и исполнение заповедей «берут» Самого Всевышнего. И все-таки слово «Мне» в буквальном своем смысле относится к приношению для изготовления именно подножий.

Это указывает на еще одно различие между подножиями и остальными частями Мишкана (и, конечно, совершением жертвоприношений) — слово «Мне» стоит только в связи с приношением для подножий, а известно, что все, о чем сказано «Мне», навеки остается на своем месте[18].

7. Чтобы понять в свете вышесказанного отличие подножий от всех прочих частей Мишкана, нам следует рассмотреть сначала, что такое «подножия» в духовном смысле, что это означает для человеческой души.

О стихе Торы «Создайте Мне святилище, и Я буду обитать среди них»[19] говорят учители наши, что сказано очень точно: не «в нем», в святилище, а «среди них» — то есть в каждом еврее. Так что ясно: как в материальном Мишкане, так и в Мишкане духовном, который существует в душе каждого еврея, должны быть все его детали без исключения, в том числе и подножия для балок, из которых состоят стены Мишкана.

8. Подножия — самая низкая из частей Мишкана. И, тем не менее, именно она — основа всего Мишкана в целом, именно на ней держатся стены и крыша Мишкана (хотя они и выше подножий). В плане служения Всевышнему «подножия» — это полная покорность воле Всевышнего и отказ от всякого самомнения.

«Балки» Мишкана в душе человека — это внутренние силы души, то есть ум и эмоции. Именно поэтому высота балок — 10 локтей: в соответствии с десятью внутренними силами души[20]. «Полотнища» же, из которых состоит крыша Мишкана, — это внешние силы души[21].

Подножия, как было сказано, расположены ниже остальных частей Мишкана, и в духовной работе человека это означает безропотное принятие на себя ига высшей власти Всевышнего. И тем не менее, именно это — основа всего служения, как мы говорим в заключении молитвы «Шмонэ-эсрэ»: «И пусть душа моя будет как прах для всего»[22]. Именно благодаря этому приходит следующее: «Открой сердце мое для Торы Твоей, и к заповедям Твоим устремится душа моя».

9. В этом же заключается причина того, что приношение для изготовления подножий было одноразовым, его собрали в первом году после исхода из Египта. Остальные же два вида приношений собирали и в более поздние времена.

Духовный смысл этого различия состоит в следующем: приниженность и покорность — основа служения, без них начать его невозможно. Однако потом, когда основа уже заложена, следует обратиться к более высоким и более специфическим видам работы.

Поэтому ежедневное служение начинается с «Модэ ани», а молитвы — с «Году»[23]: hодаа и полная покорность воле Всевышнего — начало и основа служения Ему, и лишь потом приходят к другим, более специфическим уровням: «Псукей дезимра»[24], благословения перед молитвой «Шма, Исраэль», сама эта молитва и т. д.

10. Теперь мы поймем смысл обоих различий между подножиями и остальными частями Мишкана.

Существуют различия между теми частными видами служения, которые обозначаются словами «балки» и «полотнища», так как каждый еврей должен служить Всевышнему своими душевными силами[25]. Однако в отношении покорности воле Всевышнего и принятию на себя ига Его высшей власти все евреи равны.

Как было упомянуто выше, изучением Торы и исполнением заповедей «берут» Самого Всевышнего. Но самое главное в этом — то, без чего одно только изучение Торы и исполнение заповедей не поможет, — это именно абсолютная покорность воле Всевышнего. «Не в огне Б-г», и «не в землетрясении Б-г», и «не в ветре Б-г», но «в нежнейшем голосе тишины»[26].

11. Хотя принятие на себя ига власти Всевышнего и полная покорность Его воле — основа служения, но, как уже было сказано, это только основа. Служение достигает полноты лишь тогда, когда ему отдают также внутренние силы души: ум и эмоции. И для того, чтобы исполнить этот свой долг, уже недостаточно только половины шекеля. Теперь вступает в силу положение Торы о жертвоприношениях: каждый приносит жертву, соответствующую его достоянию, и «богатый, принесший дар бедняка, долг свой не исполнил»[27]. От каждого требуют, чтобы он посвятил служению Всевышнему весь свой ум и весь свой эмоциональный мир.

С другой стороны, там же в Мишне сказано: «Бедняк, принесший дар богача, долг свой исполнил». Комментаторы объясняют, что в этом случае исполнение долга засчитывается бедняку не постфактум, он имеет право поступить так изначально. Даже более того, поступив так, он еще получает особое благословение.

Духовный смысл этого положения раскрывается так. Говорят мудрецы наши: «Нет другого бедняка, кроме бедного сознанием»[28]. Так вот, даже от «бедного сознанием», то есть от такого еврея, который слабоват в изучении «открытой Торы» и даже в исполнении заповедей с особым старанием, — даже от него требуют изучать внутреннее содержание Торы, «дар богача», что приведет на него особое благословение: он разбогатеет — «нет другого богача, кроме богатого сознанием». Он станет богат в духовном плане, его способности разовьются, его возможности возрастут, а это повлечет за собой богатство и в простом, материальном смысле этого слова: богатство и изобилие в семейной жизни, в плане здоровья и заработков.

Из бесед в субботы главы Мишпатим 5715 г. (1955 г.) и 5718 г. (1958 г.)

12. По поводу того, что балки Мишкана были изготовлены из дерева шитим, разъясняет мой святой тесть и учитель, Ребе[29], что название этого дерева происходит от слова, обозначающего уклонение от пути золотой середины. Есть такой путь — путь гармоничной уравновешенности, путь разума и познания, а уклонение от него, уход с этого пути называется шитим, штут («глупость», «безумие»).

Однако в уклонении с этого пути есть две возможности: спуск с уровня разума, безумие, противоположное святости, о котором мудрецы наши говорят: «Человек только тогда нарушает Тору, когда овладеет им дух безумия»[30]; подъем выше уровня разума, безумие святости, о котором мудрецы наши говорят: «Принесло ему пользу его безумие»[31].

Задача служения в Мишкане и Храме — трансформация безумия, противоположного святости, в безумие святости[32].

13. Нельзя удовлетворяться путем золотой середины, необходимо именно безумие святости — поведение, превышающее уровень разума и здравого смысла.

Если бы в мире не было духа безумия, противоположного святости, тогда было бы достаточно среднего пути. Но поскольку из-за греха, связанного с Древом познания добра и зла, в мире появилась скверна, вот это самое безумие зла, то победить его можно только его противоположностью — безумием святости.

И точно так же, как дело обстоит во всем мире, оно обстоит и в каждом отдельном человеке. Если он нарушил завет Всевышнего, нанес ущерб своей душе и уклонился с истинного пути или сделал только что-то одно из этих трех, он не может продолжать идти по среднему пути. Он должен взять курс выше, как показывает Алтер Ребе[33] на примере разорванной нити: чтобы прочно соединить разорванные концы, необходимо их завязать двойным и тройным узлом.

И то же самое пишет Рамбам[34]: вообще-то следует идти по среднему пути, но если от него далеко уклонились в одну сторону, то чтобы исправить это, необходимо теперь далеко пойти в противоположную сторону.

14. В свете вышесказанного мы теперь понимаем также, почему Гмара наивысшую ступень служения Всевышнему обозначает словом уфарацта («прорвешься»): «Не как Аврагам… не как Ицхак… но как Яаков, о котором написано: «И прорвешься [уфарацта] ты на запад и восток, на север и юг»[35]«[36].

На первый взгляд, непонятно: в чем состоит такое уж потрясающее преимущество в уфарацта, ставящее его выше всех других достоинств, перечисленных в Гмаре?

Чтобы ответить на этот вопрос, остановимся прежде на одной частности уфарацта.

Слово «прорвешься» означает не просто распространение, но такое распространение, для которого преграды и ограничения не помеха, которое просто сметает их в своем движении. По отношению к открытому полю слово это не имеет смысла, но когда дорогу преграждает стена или какое-то строение и в них делают пролом (пирца) — вот это называют уфарацта.

Это здание или забор, про который говорят, что здесь необходимо уфарацта, без всякого сомнения, должны принадлежать святости. Потому что если это здание, противоположное святости, то на самом деле оно вовсе не здание, а по сути своей — развалина (как говорят мудрецы наши[37] о богатейшем городе Цор, который наполнился всяческим добром только в результате падения Иерусалима). Разрушение такого строения по сути своей означает не сокрушение, не уфарацта, а, наоборот, строительство. Так что если Тора истины называет действие словом уфарацта, то совершенно точно можно сказать, что это делается в полном соответствии с истиной, то есть в сфере святости.

Но тогда непонятно, ради чего, для какого блага нужно делать пролом в том, что сама Тора, Тора истины, называет «строением»?

Это становится понятным в свете того, что было сказано ранее. Хотя средний путь, дорога золотой середины — прямая дорога и вполне соответствует требованиям Торы, все-таки необходимо уфарацта, поведение более высокое, нежели уровень здравого смысла, необходимо безумие святости. Необходимо вырваться из всех ограничений, даже из ограничений и рамок самой святости (которые и составляют это строение).

И вот это безумие святости, которое выше разума и здравого смысла, выше всех ограничений — даже ограничений святости — и есть то наследие Яакова, «избранника среди праотцев», которое несоизмеримо выше наследия Аврагама и наследия Ицхака.

15. Какое практическое указание все это дает нам?

Учащиеся в йешивах и те, кто посвятил себя изучению Торы, не должны удовлетворяться тем, что изучают Тору согласно своему постоянному расписанию. Даже если оно составлено очень хорошо, и даже так хорошо, что, кажется, лучше и быть не может, все-таки должно быть уфарацта, уровень поведения, превосходящий разум и здравый смысл, превосходящий рамки любого расписания.

Что касается людей работающих, главное в служении которых — исполнение заповедей и в первую очередь заповеди о цдаке (которая равноценна всем заповедям вместе взятым), то даже тщательного соблюдения всех установленных правил о цдаке, даже таких, которые кодификаторы законов Торы последнего времени считают превосходящими все остальные, все-таки еще недостаточно. Все это находится в пределах строения, уже ставшего каноническим. Должно быть уфарацта — выход за пределы всех ограничений, как объясняет Алтер Ребе[38]: «Все, что у человека есть, отдаст он за свою жизнь». И даже люди, которые полагают, что им это не требуется, поскольку у них и так все есть, — все-таки в высших уровнях служения и у них, конечно, есть недостатки (тем более, что эти высшие уровни соприкасаются с бесконечностью), и потому, само собой разумеется, и они тоже должны давать цдаку образом уфарацта.

16. Про Машиаха говорится, что он — порец («прорывает»)[39]. Поэтому для того, чтобы порец скорее пришел, должно быть уфарацта в изучении Торы и исполнении заповедей, и в особенности — заповеди о цдаке.

Благодаря изучению Торы, выходящему за рамки всех ограничений, людьми, которые посвятили ей свою жизнь, и в особенности учениками йешив, благодаря исполнению заповедей, выходящему за рамки всех ограничений, теми, кто работает целый день, исполнится «Крыша и пол станут как бы одним целым»[40]. «Крыша» — это духовное, это Тора, а заповеди, облаченные в материальную форму, — это «пол». И станет это одним целым: исчезнут все ограничения, границы и перегородки, и появится перед нами порец — в самом ближайшем будущем!

Из беседы 10 швата 5719 г. (1959 г.)

17. Было сказано, что должно быть уфарацта во всех аспектах служения Всевышнему.

Поскольку год начинается с притяжения Б-жественного света сверху вниз, и в этом же состоит внутреннее содержание изучения Торы, то прежде всего должно быть уфарацта в изучении Торы. Необходимо изучать Тору спокойно, уравновешенно, не поглядывая на часы.

Если это необходимо сказать тем, кто и так посвятил себя изучению Торы, то тем более это необходимо сказать людям работающим, бизнесменам. Такой человек не должен считать, что исполняет свой долг только тем, что изучает Тору в установленное для этого время (как можно было бы подумать), — должно быть уфарацта. «Один отрывок утром, один отрывок вечером» — это означает, как объяснял один хасид Алтер Ребе, что «Один» (Всевышний) должен «разорвать» изучающего Тору и проникнуть внутрь, и тогда это будет «утром», станет светло. А когда «Один» заполнит весь его организм, это будет «вечером» — станет приятно, «вкусно»[41].

Нужно притянуть это отношение и в «служение сердцем», в молитву, чтобы и в молитве было уфарацта. У посвятивших себя Торе должна быть неторопливая, долгая подготовка к молитве, глубокое размышление о величии Всевышнего. Во время молитвы, а также и после нее тоже необходимо думать о величии Всевышнего. У людей работающих, которые ограничены во времени, ограничения, тем не менее, должны тоже иметь свои границы. Их молитва не должна быть такой поспешной и короткой, что «некуда иголку воткнуть». Всевышний говорит: «Откройте Мне вход размером с игольное ушко — и Я открою вам вход размером со вход в Храм». Поэтому нужно открывать Ему вход размером хотя бы «с игольное ушко». Как в материальном плане иногда за одну минуту зарабатывают больше, чем в другой раз за много часов, так может быть и в молитве. Хотя у такого еврея очень мало времени, все-таки в то время, которое у него есть, он должен работать, трудиться во время молитвы, и Всевышний пошлет ему успех: за очень малое время он в молитве сделает много.

Молитва — это устремление вверх, и из нее нужно притянуть уфарацта в третью линию служения — в гмилут хасадим (бескорыстную материальную помощь), в цдаку. Уже говорилось о «счастливых, что поддерживают ее» (Тору). Давать десятую часть доходов на цдаку — это обязанность; отделять пятую часть постановили мудрецы Сангедрина, заседавшего в городе Уша. Что же касается цдаки, превышающей пятую часть доходов, то пишет Алтер Ребе в книге «Тания», что ее следует давать, чтобы исправить нежелательные поступки и тем более — чтобы помочь другому еврею.

Рассказывают, что Баал-Шем-Тов давал гораздо большую цдаку, чем пятая часть доходов. Его спросили: но ведь мудрецы наши говорят: «Расточительный да не расточит больше, чем одну пятую»? Ответил Баал-Шем-Тов, что слово мевазбез («расточительный») происходит от слова биза («военная добыча»). То есть тот, кому не хочется давать цдаку и который должен воевать с собой, чтобы ее дать, когда он отрывает ее от себя, не должен отрывать больше одной пятой. Человек же, который дает цдаку с радостью и удовольствием, может давать гораздо больше цдаки.

Могут сказать на это: мы, мол, еще не достигли такого уровня, чтобы давать цдаку с радостью и удовольствием. Вот этим-то людям и говорят: совершайте уфарацта! И в особенности, если полностью полагаются на обещание Всевышнего «выплеснуть благословение сверх всякой меры» в ответ на оказание помощи другим евреям, это прибавляет много радости и удовольствия.

Уфарацта должно быть также у тех, кто работает в религиозных учебных заведениях. Как от учащихся требуют не поглядывать на часы, так и учителя должны не «отрабатывать» свое «рабочее время», а «погрузиться» в преподавание без лишних расчетов и т. д.

И в ответ на то, что будут вести себя по принципу уфарацта во всех вышеуказанных делах, Всевышний каждому даст уфарацта в его личных делах.

Из беседы в праздник Симхат-Тора 5719 г. (1958 г.)