ПЕСАХ
Суббота, предшествующая празднику Песах, называется Шаббат ха-Гадол, то есть Великая Суббота. Отмечается она в память о событии, происшедшем в Египте за несколько дней до Исхода евреев. Десятый день месяца нисан выпал в том году на субботу. В этот день Всевышний повелел Сынам Израилевым приготовить ягнят для пасхального жертвоприношения. Египтяне, видя это, спрашивали у евреев, что они делают. Те отвечали, что готовят ягнят для пасхального жертвоприношения Б-гу, Который поразит Египет десятой казнью: смертью всех первенцев. Узнав об этом, первенцы пошли к своим отцам и к фараону и стали требовать, чтобы они отпустили евреев. Но те отказались. Тогда первенцы подняли восстание и перебили много египтян. Для евреев это было чудо спасения. Память о нем сохраняется в обычае праздновать Великую Субботу. Во многих общинах существует обычай читать в эту субботу Повествование об Исходе (в пасхальной Агаде со слов «Рабами были мы…» до слов «…воздвиг нам Храм Избранности, чтобы очищать нас от всех прегрешений наших»).
Вечером 13 Нисана делается уборка хамеца (запрещенных в Песах хлеба, забродившего теста из муки злаковых культур, а также водки, пива и т. д.). Утром 14 Нисана хамец можно есть до одной трети дня (четыре часа от рассвета), а пользоваться им можно еще один час, после чего хамец должен быть полностью уничтожен (остатки его сжигаются).
При исчислении этих 4–5 часов нужно иметь в виду, что день – это промежуток времени между рассветом и появлением первых трех звезд на небе. Этот промежуток делится на 12, и мы получаем так называемый условный час, который может быть больше или меньше астрономического. Этот условный час мы умножаем на 4 или 5 и соответственно находим время, до которого можно есть хамец, и время его сжигания.
Вечером 14 Нисана справляется седер – праздничный пасхальный стол с чтением Агады – Повествования об Исходе. Перед наступлением праздника зажигаются праздничные свечи.
Вечером 15 Нисана в странах рассеяния, то есть за пределами Эрец-Исраэль, справляется второй седер.
В вечерней молитве арвит начинают счет дней и недель (Сфират-ха-Омер) до праздника Шавуот. Свечи во вторую ночь праздника зажигают после полного окончания первого дня праздника, то есть после наступления полной темноты.
За пределами Священной Земли первые два и последние два дня праздника нерабочие. В Эрец-Исраэль только первый и последний дни являются нерабочими. В промежуточные дни, называемые «хол ха-моэд» (будни праздника), разрешается работать в случае необходимости, например, если воздержание от работы приведет к значительному убытку.
Седьмой день Песах. В Эрец-Исраэль это также последний день праздника. Запрещение совершения различных видов работ, как и в другие праздничные дни. Зажигание свечей в канун праздника.
Согласно традиции в ночь на седьмой день Песах Сыны Израилевы под предводительством Моисея пересекали расступившееся перед ними Чермное море (Суэцкий залив). У хасидов существует обычай бодрствовать в эту ночь и учить Тору.
Восьмой день Песах соблюдается только за пределами Эрец-Исраэль. День праздничный, как и седьмой день Песах. Зажигание свечей накануне, после появления звезд на ночном небосводе.
На протяжении первых семи дней Песах многие воздерживаются от смачивания мацы (ибо если маца не была достаточно хорошо испечена, отдельные крупинки ее могут забродить и превратиться в хамец). В последний день Песах допускается смачивание и даже готовятся специальные блюда из толченой мацы.
В восьмой день Песах во время утренней молитвы в синагоге читается поминальная молитва Изкор.
Песах празднуется с особой пышностью и торжественностью. В этот праздник евреи отмечают величайшее событие своей истории – исход из Египта и освобождение от рабства.
Несколько столетий они жили в Египте нищими и униженными. Подневольный труд лишил их гордости, сломил физически и духовно. Но когда настал час освобождения, Б-г ниспослал на египтян десять ужасных кар. И евреи покинули Египет не как жалкие рабы, а как победители.
Исход стал первым шагом на пути к принятию Торы у горы Синай и первой главой в летописи, повествующей о завоевании еврейскими племенами Земли Обетованной, которую завещал Б-г праотцам Аврааму, Ицхаку и Яакову. Исход из Египта – это символ неистребимости нашего народа, народа, избранного Б-гом, даровавшим ему Тору. «Не единожды намеревались уничтожить нас, – говорится в пасхальной Агаде, – в каждом поколении восстают против нас, чтобы истребить. Но Пресвятой, благословен Он, спасает нас от них».
Главная заповедь праздника Песах обязывает нас есть мацу в первую пасхальную ночь и запрещает употреблять в пищу хлеб и другие изделия из квашеного теста в течение семи дней праздника. Нельзя также оставлять в доме кондитерские изделия из дрожжевого теста и настоенные на дрожжах напитки. Поэтому задолго до праздника квартира тщательно убирается и очищается от квасного, а в ночь, предшествующую пасхальной, при свете свечи еще раз осматривают все углы чуланов, шкафы, буфеты. Оставшиеся хлебные крошки утром в канун Песах сжигают.
В ночь пасхального седера за праздничным столом читают Агаду. В ней рассказывается о рабстве евреев в Египте и об их освобождении, о десяти карах и чудесах, о традициях и обычаях праздника Песах. Агаду читают все присутствующие: взрослые и дети. Дети должны обязательно участвовать в этом празднике. Закон обязывает, чтобы каждый еврей с детства знал историю Исхода своего народа и в будущем передал ее своим детям. Евреи должны помнить о своем освобождении и о том, что Б-г вывел их из Египта. Поэтому, согласно традиции, самый младший задает четыре вопроса, а самый старший, отвечая на них, раскрывает глубокий смысл и значение праздника Песах.
Итак, позади напряженные дни предпасхальной уборки. Все вычищено, все блестит. Весь хамец или уничтожен, или продан при помощи местного раввина. Семья собирается за праздничным столом, чтобы торжественно провести седер Песах.
В пасхальную ночь мы должны выполнить ряд заповедей и традиций:
1. Рассказать о выходе из Египта (Агада).
2. Есть в эту ночь мацу.
3. Есть горькие овощи (марор).
4. Выпить четыре бокала вина в определенном порядке.
Надо постараться, чтобы до конца дня стол был полностью накрыт, чтобы на нем стояло все что надо, чтобы, придя после вечерней молитвы, можно было начинать седер.
Поэтому приготовление праздничной трапезы, хрена (марор), харосет и др. заканчивают до захода солнца и до зажигания праздничных свечей.
Учитывая, что не у всех желающих провести традиционный седер есть полный текст пасхальной Агады, приведем вкратце порядок проведения пасхального вечера.
ПОДГОТОВКА К СЕДЕРУ
Слово «седер» в переводе с иврита значит «порядок» и указывает на порядок действий за праздничным столом в ночь Песаха. За пределами Эрец-Исраэль справляются два седера: в первую и во вторую ночь праздника Песах. В Земле Израильской седер справляют только в первую ночь.
Для проведения седера необходимо заранее приготовить следующее:
а) По три целые мацы для главы семьи на каждый седер. Желательно иметь специальный поднос для мацы. Если за столом – кроме главы семьи – присутствуют другие взрослые мужчины, то желательно для каждого из них иметь по три мацы на каждый седер.
б) Вина в достаточном количестве, чтобы на всех членов семьи хватило по четыре полных бокала. Минимальная емкость бокала – 86 миллилитров. Вино должно быть кошерным для Песаха и иметь штамп раввина, под надзором которого оно было произведено. Если кому-либо трудно выпить четыре бокала крепкого вина, можно заменить его виноградным соком.
в) Зроа. Кусочек птичьего мяса с костью внутри, обычно – птичьего горлышка.
г) Марор. Хрен, растертый до наступления праздника. Листья салата (в Израиле их называют «хаса»).
д) Карпас. Кусочек лука или очищенного от кожуры вареного картофеля.
с) Харосет. Тертые яблоки, груши и молотые орехи. На специальный поднос кладут три мацы, одну на другую. Принято отделять их одну от другой салфетками и т. п.
Три мацы накрывают также салфеткой. На ней на шести специальных блюдцах раскладывают:
ЗРОА – справа сверху, птичье мясо с костью внутри, – лучше кусочек испеченного на огне куриного горлышка.
БЕА – напротив слева – вареное яйцо.
МАРОР – несколько ниже, между яйцом и горлышком – блюдце с хреном, справа – блюдце со смесью тертых яблок, груш и орехов.
ХАРОСЕТ – несколько ниже блюдца с хреном, справа – блюдце со смесью тертых яблок, груш и орехов.
КАРПАС – слева – небольшой кусочек луковицы или очищенной вареной картофелины.
ХАЗЕРЕТ – наконец, в самом низу, посредине – блюдце с тертым хреном и салатом.
ПОРЯДОК ПРОВЕДЕНИЯ СЕДЕРА
КАДЕШ
Читается кидуш (освящение праздника)
УРХАЦ
Омовение рук без обычного при этом благословения.
КАРПАС
Карпас (кусочек лука или картофеля) обмакивается в соленую воду и съедается.
ЯХАЦ
Деление средней мацы. Большая часть откладывается для афикомана.
МАГИД
Читается Агада об Исходе.
РАХЦА
Омовение рук перед едой с обычным благословением.
МОЦИ
Благословение, произносимое обычно на хлеб (в данном случае, незаквашенный, мацу).
МАЦА
Особое благословение в связи с заповедью есть мацу в эту ночь.
МАРОР
Горькая зелень обмакивается в харосет и съедается с соответствующим благословением.
КОРЕХ
Горькая зелень, сложенная с мацой, съедается (по примеру Гилеля Старшего).
ШУЛХАН ОРЕХ
Подают на стол праздничный ужин.
ЦАФУН
Вынимают кусок мацы, спрятанный для афикомана, и съедают.
БАРЕХ
Благословение после еды.
ГАЛЕЛ Славословие.
НИРЦА
Седер окончен и он, конечно, угоден Всевышнему.
Почему в Песах едят мацу, а накануне Песаха сжигают хамец? Какова идея этой главной пасхальной заповеди? Рабби Шнеур-Залман, основоположник учения ХАБАД, дает следующее объяснение. Хамец – квашеное тесто, которое подымается и всходит, олицетворяет эгоистическое начало в человеке: чванство, спесь, непомерные претензии, самомнение и пренебрежительное отношение к окружающим. В противоположность этому тесто мацы, приготовленное из муки и воды без дрожжей, не всходит и олицетворяет скромность и непритязательность, чуткость и заботу о ближнем.
В канун праздника Песах каждый из нас не должен ограничиться поисками хлебных крошек в темных углах квартиры. Важно также очистить свою душу от самомнения, эгоизма, непредубежденно оценить свое отношение к близким, стать лучше, добрее, внимательнее и тем самым ускорить наступление избавления еврейского народа.
КРОВАВЫЙ НАВЕТ[1]
Среди несчастий, обрушившихся на нас за последнее время, наиболее грустное впечатление на душу каждого еврея произведет несомненно возобновление «кровавого навета». Этот омерзительный навет, как он ни стар, всегда был и останется в наших глазах совершенно новым. Со средних веков и по сей день его выделяет среди других наветов сильнейшее воздействие на дух народа не только там, где навет возведен, но и в самых дальних уголках, куда только добралась весть о нем.
Я сказал «на дух народа», потому что я вижу корни этого явления не во внешних факторах, а именно глубоко в духе народа. В средние века еврейский народ чувствовал в таких случаях, что его судят вместе с теми несчастными, которым выпала судьба служить козлами отпущения. Тогда можно было видеть корни этого отождествления в том, что могли ведь возвести этот роковой навет решительно на всех: в те времена такая опасность была вполне реальной.
Еще лет пятьдесят тому назад, когда в мирные и спокойные дни навет в Дамаске взбудоражил страны Запада, все еще можно было подумать, что наших западных братьев, только недавно сбросивших рабство и обретших свободу, побуждало к бурным протестам их стремление постоять за свою честь и за свои права.
Однако в наши дни опасность обобщения не столь уж велика, в особенности для далеких общин; с другой же стороны, мы уже привыкли относиться хладнокровно к любым оскорблениям, и стремление постоять за свою честь нас уже не так воодушевляет.
Если же нас по-прежнему потрясает весть о новом «кровавом навете» и чувства решительно всех вырываются наружу со всех сторон в едином порыве сбросить с себя эту нечисть, то это доказывает, что не страх и не забота о внешних приличиях двигают нами, а именно дух народа подает тут свой голос, именно он пробудился и будит. Потому что, если мы во всем остальном дошли уже до той степени, о которой так метко сказал наш мудрый «Наси»: «Плоть покойного не чувствует скальпеля», то здесь «скальпель» задевает не только «плоть», но и до души добрался…
Однако «нет худа без добра», то есть без полезного урока. Даже из того страшного несчастья, о котором мы сейчас говорим, тоже можно извлечь полезный урок. И мы, которые не властны над своей судьбой и которым независимо от нас самих выпадает на долю как хорошее, так и дурное, должны извлекать из постигающих нас бедствий тот полезный урок, который скрыт в них, находя в этом хотя бы половину утешения.
…В прежние века оскорбления, которыми нас осыпали другие народы, совершенно не задевали нашу внутреннюю душевную чистоту. Наши предки хорошо сознавали свои достоинства и не обращали никакого внимания на «общее мнение» о них внешнего мира. Они считали всех тех, кто придерживался этого мнения, вполне чужими и в корне отличными от них людьми, с которыми их не связывало решительно ничего. В те времена еврей мог выслушать спокойно обвинения в любых, даже самых страшных грехах, обвинения, которыми осыпало нас мнение народов, и не испытывать при этом ни малейшего стыда, никакого внутреннего унижения. Ибо какое ему было дело до того, что думают о нем и о его достоинстве «чужие»? Оставили бы лишь в покое! Однако в наши дни дело обстоит уже не так. Теперь «наш мир» значительно расширился, и европейское общественное мнение действует на нас сильнейшим образом во всех областях жизни. И так как мы не отмежевываемся больше от «всего» общества, то нас волей-неволей поражает тот факт, что нас отмежевывают от общества. Один русский писатель простодушно спросил меня на днях:
– Коли весь мир ненавидит евреев, то разве может это быть, чтобы весь мир был неправ, а одни евреи – правы?
Вот этот вопрос закрадывается сейчас и в душу кое-кого из наших братьев:
– Как же мы можем утверждать, что все те дурные свойства и дела, которые весь мир приписывает евреям, не более как «вздор»?
…Нужно, стало быть, найти какой-нибудь способ, чтобы освободить себя от влияния «общего мнения» касательно свойств и нравственного достоинства евреев; чтобы мы не стыдились самих себя и не думали, что мы на самом деле хуже всех на свете; чтобы мы не стали со временем такими, какими нас видит чье-то воображение.
Этот способ предоставляет нам само «общее мнение» в виде «кровавого навета». Этот навет – единственный среди всех других, по поводу которого какое угодно «общее согласие» не заставит нас усомниться: может ли это быть, что «весь мир неправ, а мы одни правы»? Этот навет зиждится на чистейшей лжи, и нет у него ни малейшего шанса ссылаться на какое-нибудь «неверное обобщение». Каждый еврей, который воспитался среди своего народа, знает несомненно и твердо, что среди всех евреев нет ни одного, который уп^треб-ляет в пищу кровь, чтобы угодить Б-гу. Вот эту-то нашу твердую уверенность в ошибочности «общего мнения», обновляющуюся время от времени в результате возобновления «кровавого навета», мы должны твердо хранить в своей памяти, и она-то и поможет нам выкорчевать из нашей души тенденцию подчиниться авторитету «всего мира» также во всем остальном. Пускай весь мир говорит что угодно о наших нравственных изъянах; мы-то знаем, что все это «согласие» основывается на массовом отсутствии логики и лишено какой бы то ни было научной базы. Ибо кто так хорошо, как мы, знаком с самыми глубокими закоулками нашего духа и знает «еврея» таким, каков он на самом деле? Кто поставил на чашу весов евреев и неевреев, сходных с первыми во всем остальном: купцов с купцами, гонимых с гонимыми, голодных с голодными и т. д., кто взвесил всех их на весах разума и установил, что чаша весов склоняется в какую-нибудь одну сторону?
– Может ли это быть, что одни евреи правы?
Очень и очень может быть, и «кровавый навет» является лучшим доказательством. Ведь тут-то евреи чисты и невинны, как сами ангелы. Еврей и кровь! Разве есть что-нибудь на свете, что так противоречило бы друг другу, как эти два понятия?
[1] Данная статья, написанная еврейским публицистом и философом Ашером Гинцбергом (1856–1927), была опубликована в 1893 г. Нами публикуется в сокращенном виде.